— Опять твои котлеты! — голос Игоря, резкий и брезгливый, ударил Елену по ушам, хотя она стояла всего в паре метров от него, у кухонной плиты. — Лена, я тебя сколько раз просил, не жарь ты их в масле! Это же канцерогены! В духовке нельзя было запечь? Или у тебя руки только под сковородку заточены? Елена молча сглотнула комок, подступивший к горлу. Она устала. Не от работы в районной библиотеке, не от домашних дел, а от этой нескончаемой, ядовитой критики, которая сочилась из её мужа вот уже лет двадцать из их тридцатилетней совместной жизни...

Пробы десятилетней девочки прошли блестяще: она двигалась, как маленькая нимфа. Легкая, изящная, а как выразительно она могла посмотреть на собеседника! Год спустя, увидев ее первый раз, Робер Оссейн в шутку бросил: «Подрастешь, и я женюсь на тебе». Он даже не догадывался, какими пророческими будут эти слова. Оперный певец Владимир Поляков не хотел сдаваться. Опускать руки в эмиграции? С четырьмя детьми? Нет, этого он позволить себе не мог. В Париж он приехал в 1915-м, а еще четыре года спустя туда же эмигрировала Милица Энвальд...