Вы когда-нибудь смеялись, когда на самом деле ничего не было смешного? Сидите с другом. Он говорит что-то вроде: — А помнишь, как я уронил бутерброд маслом вниз? — Ну и что? — думаете вы. Но вдруг — взрыв смеха. Вы оба хохочете, как будто это лучшая шутка века. При этом понимаете: — Это не смешно. — Это вообще не шутка. — Мы смеёмся… потому что смеёмся. Именно это и называется «глупый смех» — смех без причины, без punchline, без логики. Смех, который начинается с улыбки и заканчивается слезами от истерики...

Если вы помните, в старом номере «Крокодила» всегда была та самая страница с житейским юмором. Её читали первой. Даже если на обложке красовался герой пятилетки, а внутри — разоблачения бюрократов и панорама социалистических достижений. Но именно жизненные карикатуры открывали дыхательные пути. Они делали газету живой. На фоне всех этих «трудовых подвигов» — вдруг шутка. Пусть колючая, пусть осторожная, но шутка. Я недавно задумался: а кто сейчас делает такие рисунки? Кто умеет не обозлиться, а...