Увидев Таю и Ткачёва в автобусе, в голове у Ольги, тут же созрел план. «Нужно, чтобы об их отношениях, снова стали говорить в селе, и чтобы эти слухи, непременно дошли до Егора, — решила она, шагая от автобусной остановке к своему дому, — а я уже постараюсь, чтобы он поверил в то, что жена ему изменяет. И плевать мне на то, что это неправда, на войне как говорится все средства хороши. Полагаться на Нотку, больше не буду, сама всем займусь». Ольга подошла к калитке своего дома, толкнула её и вошла во двор...

– Люда, он опять плачет! Соску дай! – Лёша сунул голову в ванную. – Сам дай. Я купаюсь. Она лежала в пене, закрыв глаза. Вода остыла, но вылезать не хотелось. Там, за дверью – крики, грязные пеленки, бесконечная стирка. А здесь тихо. Можно притвориться, что ничего этого нет. Влад заорал громче. Лёша что-то бормотал ему, пытаясь успокоить. Наверное, опять ходит по комнате, качает на руках. Он хороший отец. Лучше, чем она мать. Эта мысль кольнула, но Люда отогнала её. Что толку себя винить? От этого лучше не станет...