— А мне, мам, хочется иногда лечь и не проснуться. Да, чего смотришь?! Вот раз — и нет меня. — Галочка, да как же так можно? Господь нам жизнь дал… — испуганно прижала пальцы ко рту Анна Васильевна. — А зачем она нам, эта жизнь? — перебила маму Галина, наклонилась, вынула из таза выстиранную наволочку, резким, сильным движением встряхнула ее, расправила, повесила на веревку. — Ты прищепки–то подавай, чего стоять? Не высохнет же! — бросила она матери. — Господь… Смешно, мам! Двадцать первый век на дворе, люди, вон, в космос летали, никакого бога они там не видали...

— Да с такой головой далеко не уйдешь! Мой сын заслуживает лучшего! — Это не вам решать! — рявкнула я. — Мам, прекрати! — одновременно со мной вступил в разговор Витька. — А что прекратить? Правду сказать нельзя? Ложка звякнула о дно тарелки — борщ кончился раньше, чем Нина Степановна успела понять, что именно в нем не так. Она прищурилась, словно пыталась разглядеть невидимую ошибку, витающую над плитой. — Соль лишняя чувствуется, — наконец вынесла вердикт свекровь, аккуратно вытирая губы салфеткой...