Когда я вернулась с похорон мамы, то увидела в своем доме вечеринку, которую закатили свекровь с мужем. «Че грустишь? Тебе от твоей старухи пять миллионов досталось, и квартира мы теперь заживем. Радоваться надо». Улыбаясь, сказала свекровь. Муж только кивал. Но их веселье длилось недолго, ведь терпеть такое я не стала. Машина скорой помощи исчезла за поворотом, а я все стояла у подъезда и не могла поверить, что все закончилось. Мама умерла час назад, но мне казалось, что время остановилось. Сентябрьский...

На кухне было холодно. Даже не потому, что отопление давало сбой — просто в ней не задерживалось тепло. Плитка на полу казалась чужой, окно — слишком большим, а холодильник гудел так одиноко, что Кира порой вздрагивала от звука. Она сидела за столом, в халате, с чашкой остывшего чая, и глядела куда-то в пустоту. В этой позе она могла просидеть час, два — не замечая ни времени, ни себя. Иногда казалось, что тело стало прозрачным, будто ее и нет. — Мам, ты опять забыла выключить чайник, — сказал Даня, проходя мимо...