Я долго думала, что любовь измеряется другими вещами: правильными словами, дорогими подарками, какими‑то значительными жестами, про которые пишут в книгах. А мама… мама упрямо клала мне бутерброды. Каждое утро. Когда я была подростком, это раздражало почти до злости: шум фольги, который выдавал её заботу, ароматный запах хлеба в портфеле, и, главное, чувство, будто меня снова делают маленькой. «Я сама!» — бросала я, захлопывая рюкзак, хотя внутри меня, как в пустой банке, звенело что‑то неуверенное и голодное, но не по еде...

На следующее утро Надя встала в обычное время, но на кухню не пошла. Никита вышел из комнаты, заглянул к матери в спальню. — Мам, ты чего не на кухне? — Иди завтракай, — ответила Надя. — Покажу, как кашу варить. — Серьёзно? — Серьёзно. Он постоял в дверях, потом развернулся, пошёл на кухню. Надя встала, надела халат, пошла за ним. Никита стоял у плиты, смотрел на кастрюли непонимающе. — С чего начинать? Надя показала — как отмерить крупу, сколько воды налить, когда солить. Никита делал неуклюже, сыпал мимо, мерная посуда у него выскальзывала из рук...