- Чего опять брата то не привёз, ирод ты, Никитка! - мать топталась у плиты и бухтела под нос, - И Галина твоя не ездит давно, не любит свекровь, не нужна я никому! Раньше ездила, а теперь улусу взяла дома отсиживается! За буераком в сосновнике гонобобель давно назрел, собирать надобно. В доме делов невпроворот, а она дома отдыхает, лодыряка! - Антонина Карповна сердито поджала губы, - йэээ-эх, сынок, сынок! - Мама, Гале рожать скоро, ноги отекают, тяжко ей, - в который раз терпеливо объяснял Никита...

Антон сквозь сон услышал шорох, он после вчерашнего ну никак не мог проснуться. Гульнули вчера на даче у друзей круто, Антон плохо помнил, как и домой добрался. Шорох повторился, но у Антона сил не было глаза открыть, рано ещё, темень, поздняя осень, не рассвело ещё. Но когда Антон услышал какие-то шаркающие шаги, словно кто-то подходит к его дивану, он разозлился. Вроде он дверь в квартиру вчера запер? А может и нет, не помнит он. В любом случае, с какой стати ни свет ни заря к нему кто-то приперся? И Антон приоткрыл заплывшие от выпивона глаза...