В ошметках гниющей плоти кишела жизнь. Опарыши дожирали труп. Запах разложения и смерти – его ни с чем не спутать. Авдей отдернул ногу от дохлой кошки, сдерживая рвотные порывы. «Поссал за гаражами, сука», – пронеслись гневные мысли. Впрочем, мертвечина на свалке среди заросшей травы лишь дополняла картину, подчёркивая окружающую безнадёгу. Ржавые гаражи, чуть поодаль местный полуразрушенный ДК, угрюмые пятиэтажки, облезлые качели во дворе… «Это был суицид», – Авдей всё ещё думал о кошке. Убедившись, что на подошве не осталось трупной жижи, он двинулся дальше...

— Нет, Оля, ты просто послушай! — Дмитрий взмахнул руками, и по его лицу пробежала тень того мальчишеского упрямства, которое она когда-то находила очаровательным. Сейчас оно вызывало лишь глухое, тяжёлое раздражение. — Это же Турция, «всё включено»! Море, солнце, не нужно думать о готовке, об уборке. Мама говорит, это лучший отдых для женщины. Ольга медленно поставила чашку на стол. Фарфор тихо звякнул о дерево. Она смотрела на мужа, и в её взгляде плескалась такая усталость, что, казалось, она могла бы утопить в ней весь мир...