— Мама, почему ты солгала мне? Неужели для тебя Валера так много значит? Как ты могла променять меня на него? — София уже не сдерживала слёз. Она рыдала в трубку, не в силах остановиться. — Ни на кого я тебя не меняла! Вы оба мне одинаково дороги. Ты моя дочь, а он — мой муж. Как я могу кого-то из вас ставить выше другого? — с болью в голосе воскликнула Марина Александровна. — Нет, это невозможно! Ты сама себя слышишь? Ставишь меня в один ряд с этим алкоголиком! — возмутилась Соня. — В общем, так, мама, пока ты будешь его защищать, не звони мне...

Это был уже пятый круг, который Аня наматывала по парку. Снова начался снегопад, ноги уже промерзли насквозь, но она продолжала толкать коляску. Малышка, к счастью, спала. Это было единственным плюсом всего этого «вечернего моциона». Ане было уже очень холодно. Пальцы закоченели, щеки были пунцовые, несмотря на то, что она намазалась кремом, под шарф задувало, и по спине пробегал холодок. Кофе давно закончился, за новым идти не хотелось. Ане было тоскливо, а ещё внутри её раздирала обида. Аня мельком взглянула на часы...