-Да у тебя глаз дергается, не могу я тебя ровно красить! - сказала Маринка в сердцах, - Сдался вообще тебе этот макияж! Много чести будет - краситься для петуха этого! Мы сидели в небольшой комнатке, примыкающей к кухне, и самозабвенно болтали. Комнатка была темной и узкой, словно келья, и служила покойной бабушке и гостиной, и спальней, и столовой одновременно. На полках полированной коричневой стенки Маринка разложила всю свою косметику, и теперь пыталась накрасить меня покрасивее. -Слушай, Марин, а Лева...