Пока Аня ходила за метлой, Ира попыталась прогнать кота классическим способом: «Брысь! А ну брысь отсюда!». Еще и ногами топала, чтобы дать понять, что она не шутит. В ответ Барсик угрожающе рычал и медленно поджимал задние лапы под себя, готовясь к прыжку. ***** — Ирка, привет! Ты слышала новость? — Что случилось? — спросонья спросила Ирина и посмотрела на часы. — Ты вообще нормальная в половину первого ночи звонить? — Бабка померла! — Какая бабка, Ань? — Наша бабка. Баба Фрося. Мне соседка Тамара Игоревна позвонила полчаса сейчас и рассказала...

Холодный ветер жёстко трепал верхушки чёрных голых деревьев, а жёсткая снежная крупа жалила ледяными ударами, била в лицо, ослепляла опухшие от слёз глаза девушки, бредущей по обледенелой земляной дороге в одном ботинке из чёрного кожзама. Первый ноябрьский снег был не красивым и пушистым, а именно таким, из ледяных комочков, больно бьющих по телу, впрочем, не чувствующему этой боли. Девушка, что шла по дороге, походила на сумасшедшую, она шаталась, то ли от ветра, то ли еще от чего. И странное это было зрелище, странное и пугающее...