— Пьёшь пустой чай, Ксюша? Нервничаешь? Голос Тамары Павловны был сладким, как перезрелый фрукт, под кожицей которого уже начинается гниение. Она сидела за столом в безупречно чистой кухне невестки и методично помешивала ложечкой в своей фарфоровой чашке, хотя сахар давно растворился. Этот монотонный, скребущий звук — чирк-чирк-чирк по дну — действовал на нервы куда сильнее любого крика. Он был похож на звук точильного камня, на котором правят нож перед тем, как нанести удар. Ксения медленно перевела взгляд с окна, за которым начинался тихий апрельский вечер, на свекровь...

— Это уже в третий раз, Маша! В третий! — Ксения сжала кулаки, стараясь подавить вспыхнувший гнев. — Твоя мама опять всё перевернула с ног на голову. Я же ничего такого не сделала! Артём устало потёр виски, тяжело вздохнув. День был насыщенным: сначала нежданный приезд матери, потом завал на работе, а теперь ещё и ссора между двумя самыми близкими ему женщинами. — Понимаю, Ксюш. Она не нарочно. Просто у неё такой нрав. — Нрав? — Ксения нервно зашагала по комнате. — Артём, она растрепала соседям,...