По улыбке, которая сияла на лице жениха, Настя поняла, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Ничто иное не смогло бы вызвать такую реакцию у всегда спокойного и невозмутимого Михаила. – Настя, мне отец сегодня сказал, что мы сможем после свадьбы целых пять лет жить в бабушкиной квартире, – едва переступив порог, выпалил он. – А как же квартиранты? – спросила Настя. – Уже три дня, как съехали. – Отлично! А почему именно пять лет? – В общем, слушай: эту квартиру отец унаследовал от бабушки Раи – своей мамы...

Михаил шёл по скверу, поёживаясь от колючего ветра. Декабрь выдался злющий — такой, что даже воробьи сидели нахохлившись, будто обиженные на весь белый свет. — Рекс, давай быстрее! — крикнул он овчарке, которая носилась между сугробами, задрав морду и принюхиваясь к чему-то только ей понятному. Пёс даже ухом не повёл. Продолжал рыть снег, словно там зарыт клад века. — Рекс, я кому сказал! Никакой реакции. Собака скребла лапами всё яростнее, взвизгивала, отбрасывая снежные комья в стороны. Шерсть на загривке встала дыбом...