-Я уезжаю. -Но ты же обещал, что никогда не бросишь меня! В голосе Ильги звенели слёзы. Аян смотрел упрямо: ноздри его раздувались, на щеках проступил румянец. -Я имею право на счастье, – произнёс он. -А я? – Ильга уже не скрывала слёз. – Из-за тебя я отказалась от своего счастья! Аян мотнул головой. -Не надо перекладывать на меня ответственность. Я был маленький, что я мог понимать? А ты сразу сдалась, даже и не пробовала бороться. Значит, оно было ненастоящее. Ненастоящее. Это слово застряло у Ильги в горле, она не смогла его повторить...

– Дима, ты у себя? – голос полковника Романцова в рации доктору Соболеву сразу не понравился. Он звучал как-то сдавленно, с едва уловимой дрожью в нижних тонах, будто Олег Иванович пытался сдержать не просто волнение, а почти панику. Каждый раз, когда он произносил слова с такими дрожащими интонациями, это означало большие неприятности, и прежде всего – личного плана. Не его, конечно, а начальника госпиталя. Дмитрий знал это по опыту. За время работы здесь, вдали от цивилизации и под постоянным напряжением, научился читать людей по интонациям, как по открытой книге...