Я приехал в этот посёлок с убеждением, которое теперь кажется мне детской наивностью: что можно уйти от места, где тебя уничтожали, и стать снова человеком. Но люди и места, как и болезни, не отпускают так легко. Они цепляются, врастая в душу, и мне пришлось узнавать это заново — не в тюрьме, не под решёткой, а в самой обычной повседневности, где каждое движение и каждое слово становятся испытанием. Москва навылет 14. Начало тут Мы въехали в пригород под вечер. Дорога — колея, вдоль колеи — домики, печные трубы, узкие дворы...

"Мало кто из шахтеров доживал до старости. Туннели отнимали много жизней: кого-то погребало заживо под обвалами, другие сгорали, наткнувшись на скопление взрывоопасного газа. Даже те, кто отпахал свое, после ухода на покой долго не жили. Работа на шахтах не проходила бесследно. Шестидесятилетние горняки выглядели на все девяносто: десятилетия тяжелого физического труда и воздействия загрязнителей воздуха, проникающих сквозь низкокачественные фильтры «РВК», превращали их в ходячие трупы". "Дарт Бейн...