Я приехал в этот посёлок с убеждением, которое теперь кажется мне детской наивностью: что можно уйти от места, где тебя уничтожали, и стать снова человеком. Но люди и места, как и болезни, не отпускают так легко. Они цепляются, врастая в душу, и мне пришлось узнавать это заново — не в тюрьме, не под решёткой, а в самой обычной повседневности, где каждое движение и каждое слово становятся испытанием. Москва навылет 14. Начало тут Мы въехали в пригород под вечер. Дорога — колея, вдоль колеи — домики, печные трубы, узкие дворы...

Уже к вечеру следующего дня Гази знал – котлован их закопан. Не полностью. Казалось, присыпан на скорую руку. Он не мог знать, куда дели пленных, но было ясно – их здесь уже нет. Сейчас было понятно, что правое разветвление – проход из их с Наталкой укрытия, вел именно туда. Вероятно объединялся с тем туннелем, по которому они бежали. А вот куда ведёт левое? Начало Ему всего лишь нужно было обогреть Наташу, найти одеяло или одежду. Он с осторожностью смотрел с высоты полуразрушенного здания церкви, как в городе шныряют немцы и полицаи...