— Максим, Макс, что случилось? Почему ты ушёл? — Оля плакала в трубку, голос срывался от слёз. Он молчал, смотрел в окно своей квартиры. За стеклом падал декабрьский снег. — Макс, ты меня слышишь? Скажи что-нибудь! — Слышу, Оль. — Голос у него был ровный, почти равнодушный. — Не пиши. Не звони. Прости. — Но почему? Что я сделала? Мы же помолвлены... — Я знаю твоего отца. — Что? Какого отца? О чём ты?.. Максим положил трубку. Сел в кресло, закрыл глаза. И сразу провалился в детство. Туда, где всё началось...

По дороге домой Даша шла молча, держась за мамину руку. – Папа, почему бабушка злая стала? – Она хорошая, солнышко. Просто устала. – От нас? Максим не ответил. Что тут скажешь ребенку? На следующий день Максим пошел в больницу. Отец лежал уже в обычной палате. Похудел сильно, но глаза живые. Увидел сына – попытался улыбнуться. Левая сторона лица не слушалась, получилась кривая гримаса. – Привет, пап. Ну как ты тут? Отец показал глазами на тумбочку. Там лежали бумага и ручка. Медленно, с трудом вывел левой рукой: «Как ты?» – Нормально, пап...