– Валентина Петровна, что вы наделали? – Анна стояла в дверях бани, не в силах поверить своим глазам. – Аннушка, дорогая, я же тебе добра желаю! – свекровь радостно размахивала грязной тряпкой. – Эта грязь из самого сердца Кавказа, из недр земли! Видишь, как стены теперь дышат? Действительно, стены бани были покрыты толстым слоем темно-серой массы. Грязь стекала по деревянной обшивке неровными потеками, образуя причудливые узоры. Запах был... специфический. Не противный, но очень насыщенный, с металлическими нотками...

В середине октября город накрыл внезапный снегопад. Белые хлопья ложились на еще зеленые листья деревьев, превращая улицы в сюрреалистичную картину, словно из фантастического романа. Григорий Павлович Смирнов, которого все — от коллег до жены — звали просто Гришей, задержался в офисе и теперь стоял на остановке, ёжась от холода и переступая с ноги на ногу. Автобус не появлялся уже минут сорок. Снег таял на воротнике пальто, и Гриша, пробормотав что-то нелестное о погоде, решил идти домой пешком. До квартиры было всего четыре квартала, но в этот вечер они казались непреодолимыми...