— Ариночка, здравствуй, дорогая! Не отвлекаю? — голос свекрови, Тамары Игоревны, в телефонной трубке звенел неестественной бодростью, которая всегда настораживала. Арина прижала плечом телефон к уху, продолжая раскладывать по ячейкам упаковки с дорогим немецким препаратом. В аптеке стоял гул, пахло лекарствами и чем-то неуловимо тревожным, как пахнет во всех местах, куда люди приходят за надеждой на облегчение. — Здравствуйте, Тамара Игоревна. Немного занята, у нас сейчас самый наплыв. Что-то срочное? — Да сущий пустяк, минутное дело! — прощебетала свекровь...

Врач вынес мне смертный приговор, а свекровь потребовала явиться на ее юбилей. С улыбкой и подарком. Я сидела за роскошным столом, механически поднимала бокал за ее здоровье и мысленно прощалась с мужем, с жизнью, со всем миром. Я ненавидела ее за этот пир во время моей личной чумы. Но когда в разгар веселья раздался звонок, и врач сообщил о чудовищной ошибке в анализах, я впервые за два дня смогла дышать. Эйфория была недолгой. Лишь позже, случайно найдя в ее спальне такой же белый лист, но с ее именем, я поняла, куда более страшную тайну...