Марина Сергеевна оказалась права — но только наполовину. Через год Ирина родила. Мальчик, назвали Максимом. Сергей пришел в роддом и столкнулся в коридоре с Борисом. — Серега! Мы деды! — заорал тот на весь этаж. Обнял, расцеловал. От него пахло коньяком — видимо, уже отмечал. — Поздравляю, — буркнул Сергей. — Да ладно тебе дуться! Внук же общий! Не общий. Внук Сергея и сын Бориса. Но формально — да, родственники теперь через ребенка связаны навсегда. В палате Ирина сияла. Держала сына, улыбалась...

Сергей никогда не был человеком, стремящимся к конфликтам. Он умел слушать, уступать, находить компромиссы — качества, которые в его двадцать пять лет казались Татьяне чуть ли не идеальными. Но в глазах её отца, Виктора Петровича, эти же качества выглядели как слабость. «Нищеброд, — шипел он, глядя на Сергея сквозь дым сигареты, — ты не сможешь обеспечить достойную жизнь нашей дочери». Эти слова звучали в доме родителей Татьяны почти каждый раз, когда Сергей приходил на ужин. Он старался не отвечать, лишь сжимал зубы и опускал глаза, чувствуя, как внутри него что-то трещит...