Долиной бреду
вдоль цветущей полыни,
потом
вдоль хлебов переспелых.
На взгорье
в небесной своей палестине
колышатся в мареве,
синем-пресинем,
три купола церковки белой.
Сорву колосок,
разотру меж ладоней
и зёрна очищу от плевел.
Жую и смотрю:
на берёзовом склоне,
почудилось даже, что слышу,
как кони,
зажмурившись,
хрумкают клевер.
Почую, душа встрепенулась
и шепчет:
«Смотри!
Насмотрись и запомни,
как плавно парит
над равниною кречет,
как весело плещутся дети на речке,
какой нынче звон
не-ве-со-мый...