Долиной бреду вдоль цветущей полыни, потом вдоль хлебов переспелых. На взгорье в небесной своей палестине колышатся в мареве, синем-пресинем, три купола церковки белой. Сорву колосок, разотру меж ладоней и зёрна очищу от плевел. Жую и смотрю: на берёзовом склоне, почудилось даже, что слышу, как кони, зажмурившись, хрумкают клевер. Почую, душа встрепенулась и шепчет: «Смотри! Насмотрись и запомни, как плавно парит над равниною кречет, как весело плещутся дети на речке, какой нынче звон не-ве-со-мый...