– Ну и где ты опять шлялся? – сварливо спросила жена, выглянув из кухни, – хотя можешь не отвечать. Опять со своими деревяшками возился. А дома, между прочим, сын скучает. И я на занятия опоздала! Виктор вздохнул. Возвращение в родной дом опять грозило перерасти в скандал. – Поесть-то дашь? – уточнил он. – Сам возьмешь! Я уже устала всем прислуживать и 10 раз разогревать. Из комнаты выбежал Ванюшка: – Пап-пап, пойдем чего покажу! – он уцепился крохотной ладошкой за руку отца. – Малыш, давай я сначала руки помою...

Алёна проснулась от детского плача в четверть шестого утра. Кирилл снова температурил — третья ночь подряд. Щёки пылали, волосы прилипли к мокрому лбу. Градусник показал тридцать восемь и семь. Таблетки помогали на пару часов, потом всё повторялось. Сын цеплялся за неё липкими ручками, хныкал, тыкался носом в плечо. Пять лет, а в болезни превращался в грудничка. Алёна качала его, шептала всякую ерунду, чтобы не разбудить Стаса. Тот спал в гостиной на раскладушке — переселился туда полгода назад. Сказал, что детский плач мешает высыпаться перед работой...