– Алла, ну что ты как малое дитя! – Свекровь Валентина Егоровна возмущенно трясла телефоном. – Всего на два месяца попросили. Алла держала трубку подальше от уха. Девятое утро подряд. Звонок ровно в половине восьмого. – Валентина Егоровна, я же объяснила. Мы с детьми едем отдыхать, а не нянчиться с чужими. – Чужими! Слышите, Борис, она наших внуков чужими называет! В трубке зашуршало. Голос свёкра, мягкий и вкрадчивый: – Алла, деточка. Ну что тебе стоит? Лёшины мальчишки тихие. Сами себе борщ сварят, в огороде помогут...

Последний рывок — и старенький рейсовый автобус, чихнув сизым дымом, выплюнул Зарину на пыльную обочину вместе с её необъятным багажом. Дверь с шипением закрылась, и он, дребезжа всеми своими железными костями, покатил дальше, оставляя её одну посреди оглушительной деревенской тишины. Солнце пекло нещадно. Два огромных чемодана на колёсиках, тяжёлая сумка через плечо и рюкзак, набитый книгами, казались неподъёмным грузом. Усталость после долгой дороги смешивалась с упрямой решимостью, которая и привела её в эту глушь...