Сеня рядом и Белла пришел. Былое
«Врач дал мне полгода», — заявила я семейке. Они сразу прибежали делить коттедж, не зная, что это был лишь первый шаг в моей забаве
Я сидела в своем любимом кресле, том самом, с потертыми бархатными подлокотниками, в которых навсегда остались отпечатки тысяч вечеров, тысяч чашек чая, тысяч тихих вздохов. Солнечный свет, робкий и пыльный, пробивался сквозь тяжелые портьеры, ложась ромбами на полированный паркет. Он выхватывал из полумрака знакомые силуэты: массивный буфет, доставшийся мне от бабушки, портрет деда в золоченой раме, ту самую вазу, которую мы купили с мужем в самом начале нашего пути, еще будучи бедными студентами...
—Я тебя, зятек, со свету сживу! — материлась теща, — ты моей дочурке не пара!
Артем стоял на пороге просторной и такой знакомой теперь квартиры, сжимая в руках роскошный букет, от которого исходил тонкий, пьянящий аромат. Каждый лепесток, каждый бутон казались воплощением совершенства. Он с таким тщанием выбирал эти цветы, представляя, как загорятся от радости глаза самого важного для него человека после Софии. — Милые растения, — произнесла Валентина Георгиевна, и ее губы растянулись в сладкой, но абсолютно ненастоящей улыбке. — Похожие на тех, что украшают нашу клумбу у подъезда...