— Анна Сергеевна, вам нужно подписать согласие на временное размещение ребёнка, — сухо произнесла женщина в строгом костюме. — Какое согласие? Я ничего не понимаю! — Ваш муж подал заявление. Указал, что вы представляете угрозу для несовершеннолетней. Вот копия. Анна взяла листок дрожащими руками. Неужели это почерк Виктора? «Жена страдает потерей памяти, оставляет ребёнка без присмотра, забывает выключать газ...» Ещё вчера она была обычной мамой двухлетней Лизы. Сегодня — психически больной, лишённой родительских прав...

Ирина стояла у свежей могилы своего свекра Михаила Петровича и чувствовала на себе тяжёлый взгляд свекрови. Ноябрьский ветер трепал чёрную вуаль на её шляпе, а где-то вдали каркали вороны. — Ну что, небось радуешься? — прошипела Лидия Семёновна, едва последние провожающие отошли от могилы. — Думаешь, тебе что-то перепадёт? Ирина вздрогнула и посмотрела на свекровь. Та была высокой, грузной женщиной с жёсткими чертами лица и стальными глазами. — Лидия Семёновна, о чём вы говорите? Мы только что похоронили вашего мужа...