Я помню тот день до мельчайших подробностей, словно это было вчера, а не семь лет назад. Осень в тот год выдалась дождливой, серой, пронизывающей до костей. Мои единственные приличные сапоги из кожзаменителя промокли еще на остановке, пока я ждала автобус, чтобы доехать до метро. Андрей встретил меня на станции «Парк Культуры» с букетом хризантем, но даже их яркие лепестки не могли разогнать мою тревогу. — Настюш, ты дрожишь, — он заботливо обнял меня за плечи. — Не бойся. Они обычные люди. Ну, может, чуть старомодные, но они тебя полюбят...

Следующие два месяца прошли в режиме холодной войны. Свекровь, узнав о решении Марины не менять имя, схватилась за сердце. — Мариночка, ну как же так? — причитала она по телефону. — Ну что люди скажут? Будет путаница! Ирочка уже назвала, она же первая... Ну уступи ты, будь мудрее! — Анна Петровна, — жестко обрывала Марина. — Мудрость — это не значит позволять вытирать об себя ноги. Мы выбрали имя давно. Ира знала. Это её выбор — создавать путаницу. Мой сын — Константин. Точка. Ира, узнав об этом, бесилась...