– Ты дома? – коротко поинтересовался Кирилл, позвонив жене во время обеденного перерыва. – Да, – коротко ответила Рита, не отрывая взгляда от экрана. На мониторе в очередной раз страдала героиня мелодрамы – драматичная сцена с слезами, дрожащими губами и прощальными словами. Но Рита даже не могла вспомнить, как зовут эту женщину, хотя смотрела фильм уже во второй раз, если не больше. Последние два месяца слились для неё в один бесконечный серый день. Время потеряло чёткие границы: утро незаметно перетекало в вечер, а вечера растворялись в бессонных ночах...

Слова впились в Дашу, как осколки стекла. Она стояла у окна гостиной, держа на руках младшую – Кирочку еще не было и года, – а четырехлетний Мишка цеплялся за её ногу, чувствуя, что происходит что-то страшное. – Оставайся одна со своим приплодом! – свекровь Зинаида Петровна говорила так, будто выплевывала что-то гнилое. – А мы с сыночком уедем, и про машину забудь, серая мышь! Её голос прорезал пространство комнаты, где ещё вчера пахло детским мылом и счастьем. Вчера... Вчера Даша проснулась в пять утра от плача дочки, потом собирала Мишку в садик, варила кашу, гладила рубашку мужу...