Ночная пала тень. Прилег вздремнуть я у лафета, И слышно было до рассвета, Как ликовал француз. Но тих был наш бивак открытый: Кто кивер чистил весь избитый, Кто штык точил, ворча сердито, Кусая длинный ус. И только небо засветилось, Все шумно вдруг зашевелилось, Сверкнул за строем строй. Полковник наш рожден был хватом: Слуга царю, отец солдатам… Да, жаль его: сражен булатом, Он спит в земле сырой. И молвил он, сверкнув очами: «Ребята! не Москва ль за нами? Умремте же под Москвой, Как наши братья умирали!» И умереть мы обещали, И клятву верности сдержали Мы в Бородинский бой...

Как поэт он крайне посредственный. Ритм не держит. Вплетает совершенно ненужные слова и даже строки, чтобы только срифмовать общую картинку четверостишия или восьмистишия. Особо потрясает, конечно, в этой связи стихотворение "Смерть поэта". Не буду вдаваться в подробности, но таки не могу не отметить, что строка "Восстал он против мнений света" - выглядит не просто как бред, а как откровенная чушь. Как раз из-за мнений света Пушкин и вызвал на дуэль Дантеса. Читаем дальше "Один, как прежде... и убит!"...