— Андрей, принеси, пожалуйста, воды… — голос Марины был чужим, сухим и ломким, как прошлогодняя листва. Он едва пробивался сквозь ватное одеяло, которым её накрыло с головой. Тело превратилось в один сплошной, ноющий сгусток боли. Ломило всё: от кончиков пальцев до корней волос. Кожа горела, но под ней, казалось, бегал колючий, ледяной озноб. Градусник, который она с трудом стряхнула полчаса назад, показал 39,8. Это была уже не просто болезнь, это было состояние изменённого сознания, полубред, в котором реальность смешивалась с кошмарами...

— Вы издеваетесь?.. — Татьяна стояла в дверях, не снимая сапог, и почему-то тихо, почти шёпотом, смотрела на диван. На диване, под елкой, где утром ещё лежали коробки с мишурой, пытался натянуть на себя джинсы её муж. Рубашка расстегнута, носок один, второй где-то под столом. Рядом — чьи‑то длинные голые ноги, не её, точно не её, потому что у Татьяны варикоз и синяки от аптечных мазей, а тут — гладко, молодо, лакированные красные ногти на пальцах ног. — Тань… подожди… — Олег зачем‑то потянулся к...