Лене нравилось страдать. Находила она в этом непонятное другим удовольствие. И нужно отдать должное, страдала Лена качественно. Уголки губ скорбно ползли вниз, взгляд становился влажным и смиренным, затем из недр могучей груди исторгался вздох, словно расчищая дорогу для жалоб. — Сократили меня. Никому не нужна тетка за пятьдесят. К тому же не очень здоровая. У меня же давление и ноги отекают. Вес лишний. Откуда он берется, понять не могу. Ведь ем как птичка, — страдала Лена, выуживая из вазочки на столе очередную конфету...

— Верочка, тут такое дело... Нам нужно серьезно поговорить. Татьяна Романовна присела на краешек кухонного стула, аккуратно расправив складки на своей блузке. Ее голос звучал мягко, почти застенчиво, но глаза смотрели цепко и внимательно. Вера оторвалась от мытья посуды и обернулась. Что-то в тоне свекрови заставило ее насторожиться. — О чем, Татьяна Романовна? — Я тут с Витей обсудила... — свекровь сделала паузу, словно подбирая слова. — Мы продадим квартиру твоего отца и купим дачу для всей семьи...