Василий, высокий, с давно не стриженными кудрями каштановых волос, темно-карими глазами, доставшимися ему от отца, и очаровательными ямочками на щеках, покорившими сердце не одной девчонки из его класса, быстро шел по улице, перепрыгивая глубокие лужи, топящие в себе серый, рыхлый снег. Солнце, словно добрый пес, лизало сугробы, нагревало их своим шероховатым языком и заставляло оседать, оголяя заспанную, еще не принарядившуюся яркой зеленью землю. Весна всегда побуждает чувствовать что-то особенное, предвкушать, надеяться и спешить...

Выжженная пустыня. Не та, что песчаными барханами играет, а та, что была когда-то живой. Солнце – не светило, а палач. Висит в небе, этот раскаленный докрасна диск, и выжигает все до последней капли. Земля трещит, как старые кости. А по склонам холмов – дома. Не дворцы, нет. Земляные норы, вросшие в склон, как... ну, вы понимаете, о чем я. Замершие под этим адским прессом. В одной такой норе, у самого подножия, под сенью гигантского каменного ствола – древнего, как сама тоска – жил Толик. Обычно его жилище хранило прохладу, тень каменного исполина работала как щит...