Вечер тёк ровно, как манка без комочков: на плите — суп, в коляске сопел Мишка, в телефоне от мужа короткое «задержусь». Юля накинула на себя куртку и, не снимая домашние тапочки — ну на минутку же! — спустилась этажом ниже к сестре: передать банку бульона и забрать у Наташи отжатые ползунки. Подъезд дремал в тёплой сырости: пыльные почтовые ящики, запах куриного бульона, кот, который всегда лежит на коврике у третьей квартиры. — Наташа? — позвала она шёпотом, чтобы не разбудить сына. Коляска скрипнула, будто возражая: «Домой пора»...

— Сема мне рассказал, что вы наконец-то расплатились с банком. Поздравляю, детки. Теперь можете вздохнуть спокойно. Аня кивнула, ставя на стол тарелку с нарезанным хлебом. Маргарита Кирилловна улыбалась, но в этой улыбке было что-то напряженное. Семен молча наливал себе суп, старательно не встречаясь взглядом ни с женой, ни с матерью. — Спасибо, Маргарита Кирилловна, — ответила Аня, садясь за стол. — Да, последний платеж прошел в феврале. Восемь лет выплачивали. — Восемь лет — это серьезно, — свекровь покачала головой...