Мы – из миров, ненавидящих друг друга; из тех, кто живёт бок о бок, но упорно возводит метафорические и реальные стены. Вот как это – ёшиная задница! – стекло, делящее автобус пополам. Но мы встретились. Я не смог пройти мимо, увидев его по ту сторону, как своё отражение – овальное лицо с чуточку выделяющимися скулами, прямые брови, выцветшие зеленовато-голубые глаза, ровный тонкий нос и небольшой рот. Он худощав. В отличие от меня, одет модняцки: зауженный костюм и натёртые до звёзд в глазах черные туфли с закруглёнными мысками...

Телефонный звонок разорвал тишину субботнего утра, как хищник, врывающийся в мирное стадо. Марина Васильева, помешивая на плите манную кашу для сына, вздрогнула. В их доме по субботам звонили редко, и почти всегда это означало одно — что-то случилось. Сердце неприятно екнуло и зачастило, словно испуганная птица в клетке. На дисплее высветилось «Мама». Тревога сменилась тяжелым, знакомым предчувствием. — Да, мам, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и буднично. — Мариночка, доченька, беда! — голос матери, Анны Петровны, на том конце провода был на грани истерики...