Наталья стояла на пороге своей кухни и не верила глазам. Её золовка Вера методично перекладывала посуду из шкафа в шкаф, что-то бормоча себе под нос. — Вера, что ты делаешь? — максимально спокойно спросила Наталья. — А, Наташ, ты пришла! Я тут немного порядок навожу. Неудобно же у вас все расставлено. Кружки далеко от чайника, тарелки вообще в другом шкафу. Я все логично переставлю. Наталья глубоко вздохнула. Вера жила у них всего неделю из обещанного месяца, но уже успела перевернуть весь уклад дома...

— Ты же понимаешь, что она просто приживалка? Свету эти слова Зинаиды ударили сильнее, чем если бы золовка дала пощечину. Стояла у плиты, помешивала суп для свекрови, которая уже плохо ходила, и вдруг поняла — тридцать четыре года она действительно приживается. В чужом доме, на чужие деньги, под чужими взглядами. Даже куры во дворе больше неё принадлежат этому месту. Ложка замерла в руке. Сердце забилось так, будто она бежала, а не стояла на месте. — А что, по-твоему, я должна делать? — спросила тихо, не оборачиваясь...