Можно сидеть за одним столом, делить один дом, строить совместные планы — и всё равно чувствовать себя одинокой. Потому что внутри звучит тихий, но неутолимый голод: «Заметь меня. Услышь. Обними так, чтобы я почувствовала — я есть». Этот голод не про капризы и не про жадность. Он глубже. Чаще всего он формируется тогда, когда в детстве любви и тепла было недостаточно. Когда похвалу нужно было заслужить, а слёзы — спрятать. И ребёнок вырастает с пустотой, которую пытается восполнить уже во взрослом возрасте — в отношениях...

— Мам, ну пойми, у нас молодежь, тебе будет шумно, — сказала она, выставляя сумку с моими вещами за порог. — Это же всего на одну ночь. Ну что ты смотришь на меня, как на врага народа? Катя даже не смотрела мне в глаза. Она нервно теребила край своего модного свитера оверсайз, переступая с ноги на ногу в меховых тапочках. За её спиной, в глубине моей же трешки, полученной еще моим мужем от завода, уже гремела музыка. Слышался смех, звон бокалов и какой-то тяжелый, ритмичный бас, от которого вибрировали стекла в серванте...