Были времена, когда имя Александры Захаровой звучало со сцены как знак качества. Она блистала на подмостках, а её фамилия — фамилия великого Марка Захарова — открывала двери, которые другим приходилось вышибать локтями. Александру любили, уважали, ею восхищались. Но с уходом отца, всё, что казалось вечным, начало рушиться. Театр, который был ей домом, вдруг стал чужим. Коллеги, с кем она делила гримёрки, стали избегать разговоров. А зрители, которые ещё недавно аплодировали стоя, теперь делились на тех, кто сочувствовал — и тех, кто молчал...