1078 читали · 2 дня назад
— Да ты только о себе и думаешь, единоличник! Когда ты болел, я всё делала для тебя, а как я заболела, так ты сразу стал смертельно уставать
— Петь, сделай потише, пожалуйста. Голос был чужим, хриплым и слабым, он с трудом продрался сквозь ватную пелену, застилавшую горло. Лариса стояла в дверном проёме спальни, придерживаясь рукой за косяк, чтобы не качнуться. Голова была чугунным шаром, наполненным горячим песком. Каждый удар сердца отдавался в висках глухим, набатным гулом. Тело под тонким домашним халатом то горело, то проваливалось в липкий, ознобный холод. Кожа на руках и лице стала болезненно-чувствительной, даже трение о собственную одежду казалось пыткой наждачной бумагой...
950 читали · 3 дня назад
— Я тебе изменила, потому что ты превратился в овощ, лежащий на диване! Хочешь знать, с кем? С твоим тренером из спортзала, который хотя бы
— Есть что-нибудь? Голос Кирилла был глухим и вязким, он едва пробивался сквозь грохот автоматных очередей и взрывы, доносившиеся из динамиков телевизора. Он не отрывал взгляда от экрана, где его цифровой аватар методично уничтожал врагов. Джойстик в его руках был тёплым и чуть липким. Тело, расплывшееся на продавленном диване, давно приняло форму своего лежбища. Футболка, когда-то сидевшая в обтяжку на рельефных мышцах, теперь некрасиво топорщилась на выпирающем животе. Рядом, на журнальном столике, стояла пустая бутылка из-под пива и сиротливо лежала открытая пачка чипсов...