Но тут выяснилось, что Витёк втихомолку начал нарушать оговоренные условия. - Ой, люди добрые, что же это делается! Это ж как такое может быть? Это ж какую совесть надо иметь? Да как же так можно? Голос певучий с нотками страдания разносился по всему микрорайону. Дело шло почти к ночи. Дневные звуки затихли, готовясь отдохнуть до завтра. А ночным возникать еще рано было. Поэтому слышимость была идеальной. Две женщины, которые неторопливо прогуливались, настороженно остановились. Мало ли что там произошло? Посочувствовать человеку или обойти «плач» стороной, чтобы не попасть самим...

-Тишина! – потянул Крок, прислушавшись. - Как же хорошо! -И не говори! Аж спеть захотелось! – вздохнул Дил. – Но мы того… Не будем! Мы ж умные, не то, что некоторые певчие котосокилы! Нина пребывала в растерянности. -Ну, и как это будет выглядеть? Мой дом тут! Мне его что, бросить и пойти жить в соседний? А Людмила Владимировна? Может, ей вовсе даже неприятно будет, то, что я туда заявлюсь! Она в задумчивости протёрла спинку своей машинки, которую втихомолку звала Кузьмой и покосилась на Полосатость, который сидел и смотрел на Нину с крайне снисходительным видом...