Жила я, значит, жила, шестьдесят три года мне уже стукнуло, и все, казалось, уже видано-перевидано. И голодуха, когда мамин суп из лебеды за царское угощение считали, и работа на фабрике, где станки гудели так, что потом во сне еще долго этот гул преследовал. И мужа схоронила, царствие ему небесное, и сына вырастила, и внуков нянчила. Думала, все, Таисия, пожила свое, теперь сиди тихонько, варенье вари, телевизор смотри да радуйся, что ноги еще носят. А радость-то, она ведь как речка наша Каменка по весне, течет себе, течет спокойно...

— Ой, девочки, — начала как обычно свой разговор Маргарита, отпивая чай из своей любимой чашки с цветочками, — говорят, к нашему пропагандисту жена скоро приехать должна. Поглядим, что за мымра, живёт с таким козлом. Милочка, тихонько усмехнулась, поправляя выбившуюся прядь волос. — Ну почему с козлом? — спросила она, с любопытством глядя на Маргариту. — Потому что он моему Тушину прохода не даёт, — возмутилась Маргарита, её голос стал громче, — Придирается по-всякому поводу. Вот откуда он тут появился? Был Глазунов, было всё хорошо, ан нет, прислали это чудовище...