Тот вечер должен был стать таким же, как и все остальные. Уставший, но такой родной ритуал: мы с Максимом готовили ужин, делились новостями за день, строили планы на выходные. Наша двушка в спальном районе была нашим маленьким замком, нашей крепостью, которую мы отвоевывали у банка каждый месяц ипотечным платежом. Я только что поставила макароны на огонь, когда зазвонил телефон Максима. Он ответил с улыбкой, но уже через минуту его лицо помрачнело. Он отошел в гостиную, его голос стал тише, вкрадчивым, каким он бывает, когда пытается кого-то успокоить или уговорить...

– А поминки они славные отгрохали. Я, прям, и не думал, что так наемся, – сказал дальний родственник, спустился с бетонных ступеней, махнул рукой и направился к калитке. За этот день похорон матери что-то в Але так измучилось и одрябло, что даже эти слова больно задели.  День этот выдался дождливым. Правда, сейчас дождь кончился, потекли мутные, сероватые, как пена при стирке, ручьи. Все вокруг было печальным.  Але все чудился кладбищенский запах влажной лежалой глины и обвядших цветов, вначале сдержанный, а потом разгорающейся гул поминок, кружение Марины и тетушек вокруг стола...