— Подождите, не закрывайте лифт! — я успела подсунуть ладонь в металлическую щель, дверь послушно распахнулась, и я, смеясь от переполнявшей меня радости, шагнула внутрь. В пакете шуршала открытка «Папе», на телефоне горела синяя кнопка «видеосообщение». Я хотела записать ему, как врач, улыбаясь, показал два крошечных сердечка на УЗИ. Два. Два! Мне казалось, даже воздух пахнет сдобой и чем-то новым — как детская больничка после ремонта. — Глеб офиса у себя? — спросила я у ресепшн, прижимая к животу пакет...

— Игорь ничего не должен знать. Ни единого слова. Ты меня поняла, Алина? Голос свекрови, Тамары Павловны, был сухим и колким, как прошлогодняя хвоя. Он совершенно не вязался с ее обликом — статная, ухоженная женщина с высокой прической, где седина лишь добавляла благородства, и строгим, дорогим платьем цвета мокрого асфальта. Она стояла у окна в гостиной, спиной к Алине, и смотрела на унылый ноябрьский двор. Ее фигура была идеально прямой, словно аршин проглотила. Алина сглотнула. Они только что вернулись с кладбища...