Какой-то идиот сказал мне, что если я навещу могилу дочери, она перестанет плакать и кричать каждую ночь. Какой-то идиот сказал мне это с полной уверенностью, и я оказался так глуп и слеп, что поверил ему. Впрочем, наверное я спятил или отчаялся. Любой бы спятил. –Она снова…– Дженни не спит третью ночь подряд. Она похожа на безумную, её глаза опухли от слёз и красны от бессонницы. Ей паршиво, и мне не лучше. Я знаю, что «она снова», но я должен сохранять рассудок. – Она снова, Стив! Я знаю. Но кто-то из нас должен быть разумен...

Субботний вечер пах пылью, остывшим асфальтом и цветущей под окнами липой. Светлана сидела на кухне, единственном месте в квартире, где она по-настоящему отдыхала душой. Перед ней на столе лежали две стопки тетрадей по русскому языку — седьмой «А» и седьмой «Б». Красная паста в ручке почти закончилась, а вместе с ней, казалось, иссякали и силы. За окном сгущались синие питерские сумерки, но включать верхний свет не хотелось. Уютный полумрак, тиканье старых часов и мерное шуршание страниц создавали кокон, в котором было спокойно и предсказуемо...