– Ну, что ты носишься с ней, как с писаной торбой, словно она тебе мать родная?! Сколько можно?! – взорвался Игорь, видя, как Аня наливает в бутылку с соской клюквенный морс. – Сколько нужно, – не поворачивая головы, ответила Анна. – Как ты со мной разговариваешь?! Тебе что, эта чужая тетка дороже родного мужа? – Игорь, не говори ерунды, – Аня была само спокойствие, – во-первых, она мне не чужая, а во-вторых, с каких это пор ты стал моим родственником? – Что ты хочешь этим сказать? – Ничего. Только то, что сказала...

Пес лежал в клетке, и Света заглянула ему в глаза. Боль, безысходность и тоска плескались в этих глазах. Пес понимал, что его предали. Выбросили, словно сломанную вещь... — Не узнаю свою дочь. Завтрак без телефона. Это где записать-то? — удивилась Любовь Петровна, ставя перед Светой тарелку с блинчиками. — А чего мрачная такая? Света вздохнула: как же не хотелось отвечать на вопросы. Но мама ведь не отстанет... — Я ушла из волонтеров. Не могу больше. Выгорела дотла. Не хочу ничего больше видеть и знать...