Николай перетаскивал солому, сжав губы, не замечая ничего вокруг. Мужики, стоявшие на подаче, удивились, как изменился он после приезда брата. Они не слышали, о чем говорили Николай и Василий, но заметили, что Николай помрачнел и стал работать, как одержимый. - Коля! – наконец окликнул его один из них. – поостынь немножко! Куда гонишь? Мы не успеваем подавать! Отдохни! Николай словно очнулся. Чего это он? Ведь не жена она ему в самом деле! И если считает себя свободной, то пусть так и будет! Но чувство обиды, даже не обиды, а предательства больно царапало...

— Ну что, Мариша, я тогда Светочке скажу, что вы их в июле ждете? — голос свекрови, Тамары Павловны, в телефонной трубке звучал бодро и не предполагал возражений. — Им как раз на работе отпуска согласовали. Коля с пятнадцатого, а она с семнадцатого. На месяц поедут, с детьми. А мы с отцом тогда в августе, как обычно. Нам надолго не надо, недельки на три. А то и на четыре, как пойдет. Марина прикрыла глаза, массируя пальцами виски. Она стояла у окна своей московской квартиры и смотрела на серый, моросящий дождь, который никак не мог прекратиться с самого утра...