Душа у Лены замирала от восхищения так, что даже дыхание сбивалось от нахлынувшего на неё благоговения. Она сидела у окна в небольшом ПАЗике, который пробирался меж заснеженного леса, вершинами своими упирающегося, казалось, в самое небо. Глядя на всё это великолепие, Лена думала, что возвращаться ей уже вовсе не хочется, и даже не страшно, что же ждёт её здесь, в Маковых росах. Ну… почти не страшно. Кроме Лены в автобусе ехали две женщины, возраст которых Лена не смогла определить из-за тёплых шапок и поднятых по случаю мороза воротников...

— Да пошла ты к чертям со своей матушкой! — рявкнула Полина, резко обернувшись от плиты, где что-то шипело и булькало. — Вот знай, милый, я вам не прислуга! И менять памперсы твоей мамочке и кормить из ложки не буду! У неё есть дочь! Яков замер у порога с пакетом лекарств в руках. Только что думал, как бы аккуратнее сказать жене, что мать опять плохо себя чувствует и, может быть, Полина... Но она, видимо, и так всё поняла по его виду. — Полинка, ну что ты так сразу... — начал он примирительно, но...