Дом был тихим, но тишина эта не была уютной. Она больше напоминала пустой зал, где только шаги отдаются гулким эхом. Мария сидела на краю дивана и смотрела на старый ковёр, протёртый у двери до серых нитей. Её руки лежали на коленях, сплетённые в замок, и время от времени она сжимала пальцы так сильно, что костяшки белели. Игорь вернулся поздно. Дверь хлопнула, и Мария вздрогнула, словно застигнутая врасплох. Она знала, что лучше не встречать его вопросами. Лучше молча ждать, когда он сам захочет заговорить...

— А почему я должна? — голос Марии прозвучал резче, чем она хотела. — Объясни мне, почему я должна кормить твоего брата? Иван замер, телефон в его руках продолжал светиться пустым экраном. Он медленно поднял голову, уставился на жену так, будто впервые увидел её. — Мария, — произнёс он с подчеркнутым спокойствием, в котором слышалась злость. — Ты сейчас очень эгоистично звучишь. Мария стояла у окна маленькой кухни, где подоконник был забит банками с маринованными огурцами — остатками прошлого лета...