– Это не твой ребёнок, – произнесла Галина Петровна, глядя на спящего в коляске малыша. Лена застыла с пакетом детского питания в руках. Андрей обернулся от окна, где рассматривал новую детскую площадку во дворе родительского дома. – Мама, что ты говоришь? – Андрей нахмурился, не понимая. – Я говорю то, что вижу. Посмотри на него внимательно. У нас в роду никого рыжего не было. У тебя волосы темные, у меня, у папы. А этот... – Галина Петровна указала на Диму, – рыжий как морковка. Лена почувствовала, как горло сжимается от возмущения...

Лучи утреннего солнца играли в пылинках, танцующих над старой, но такой родной трюмо. Я провела ладонью по его полированной поверхности, ощущая под пальцами едва заметную вмятину — папа когда-то нечаянно уронил на него тяжелую книгу. Это была не просто мебель. Это была память. Каждый уголок этой квартиры дышал моим детством. Вот на паркете у окна — царапины от моих первых шагов, если хорошенько присмотреться. А вот на дверном косяке в прихожей — зарубки, которые мама делала карандашом, отмечая мой рост...