— Карты, — догадался он, — во всем виноваты карты! Все, кого я на них нарисовал — все так или иначе пострадали… — Издатель погиб, любимая нашла другого, мама попала в больницу, — загибал пальцы Виталик, — я и Иру, и Артема на этих чертовых картах изобразил. И себя тоже… Нужно что-то делать! А что… Что, если их сжечь? Где-то я слышал, что огонь все зло уничтожает… Не зря же подклады всякие сжигают… *** Катя сидела на краешке дивана и морально готовилась к взбучке. Дверь распахнулась, и на пороге появился отец...

— Ленусь, привет! Слушай, тут срочно! Голос Антона ворвался в её субботний вечер, как ветер в разбитое окно. Лена стояла у плиты. На сковороде тихо шкворчали лук и морковь, золотясь в сливочном масле. Она не торопилась. Каждое движение лопаткой было точным, почти медитативным. Бульон в кастрюле булькал тихо, как дыхание спящего ребёнка. Этот вечер она строила часами: свет, запах, тишина — всё должно было быть как надо. Как дома. — У Светки машина не заводится, аккумулятор сдох, — Антон говорил быстро, будто боялся, что она отключится...