- А… здравствуй… А я тебя не сразу узнал, - сказал Алик, не сводя глаз с Лены, - Повзрослела… похорошела, что сказать. - Здравствуй, - ответила Лена, стараясь не показать, что всё внутри скрутило от страха и тревоги, - А я тебя сразу узнала. Ты почти не изменился. - Ну да, как же. Тюрьма любого меняет, - криво усмехнулся Алик, - Да ты не бойся… я это… забыто прошлое, дурак был сам. Получил по заслугам, так говорят. Так чего, ты Валерку нашего искала? - Да, спросить хотела… - Сейчас позову. Он там заморозку разгружает...

— Валентин, ты хоть раз в жизни убрал за собой крошки?! — Людмила Петровна смотрела на стол, где вокруг тарелки мужа россыпью лежали хлебные крошки и капли чая. — Я что, прислуга тебе? — Да ладно тебе, Люся, — пробурчал Валентин, не отрываясь от телевизора. — Подумаешь, крошечки какие-то. Сама уберёшь. — Сама уберу? — голос Людмилы дрогнул от обиды. — Тридцать лет сама убираю! А ты хоть раз спросил, устала я или нет? — Ну что ты разошлась? Женское это дело — дом в порядке держать. Людмила схватила тряпку и принялась яростно стирать крошки...